Моральное возмущение войной Путина, каким бы оправданным оно ни было, никогда не должно определять политику
Кажется очевидным, что санкции — все более важный инструмент внешней политики Запада — должны причинять существенную боль цели, не требуя от страны, вводящей их, непомерно высоких издержек.
Но санкции Евросоюза против России, призванные наказать страну за ее жестокую агрессивную войну против Украины, этому условию не отвечают.
В центре плана ЕС по наказанию России находится попытка устранить ее зависимость от дешевой российской энергии, которая долгое время обеспечивала ее рост, в том числе за счет увеличения ее зависимости от сжиженного природного газа, импортируемого из Соединенных Штатов и других стран. Но СПГ долгое время был альтернативой трубопроводному газу с завышенной ценой (и углеродоемкостью): до того, как Россия вторглась в Украину, он был в четыре-пять раз дороже природного газа. Сейчас цена на него еще более заоблачная: с начала войны стоимость СПГ выросла более чем в два раза.
Но поскольку Кремль урезает потоки газа в Европу, чтобы гарантировать, что он, а не ЕС, будет диктовать график поэтапного прекращения поставок из России, у европейских стран не было иного выбора, кроме как все больше полагаться на импорт СПГ. Это создает серьезные проблемы для производственной базы Европы, вплоть до того, что некоторые европейские фирмы в настоящее время рассматривают возможность переноса производства в США, которые предлагают не только более дешевое топливо, но и огромные субсидии и налоговые льготы в соответствии с новым Законом о снижении инфляции (IRA).
Решение Европы отказаться от российского газа уже повысило вероятность глубокой рецессии. Стремительно растущие цены на газ, которые в ошеломляющие 14 раз выше, чем два года назад, подстегнули инфляцию и дестабилизировали финансовые рынки еврозоны. Таким образом, как раз в тот момент, когда экономика Европы находится на грани спада, стоимость жизни резко возрастает, и нависла угроза периодических отключений электроэнергии.
Принятие европейскими политиками таких отчаянных мер, как ограничение цен и регулируемые тарифы, вполне может усугубить ситуацию. В целях экономии газа некоторые европейские правительства даже перешли на уголь. Более того, европейские лидеры, такие как президент Франции Эммануэль Макрон, умоляли президента США Джо Байдена ослабить давление на их экономику, скорректировав некоторые спорные положения IRA. Спустя несколько месяцев после соглашения об укреплении и расширении НАТО трансатлантические отношения начинают ухудшаться.
Единственное, что ЕС, похоже, не желает рассматривать, — это изменение курса в отношении санкций. Только в этом месяце она ввела эмбарго на импорт российской нефти и присоединилась к своим партнерам по «большой семерке» в установлении ценового предела в 60 долларов за баррель.
Европейские санкции напоминают американский закон о тарифах Смута-Хоули 1930 года, который существенно повысил импортные пошлины на более чем 20 000 товаров. Тарифы не только не защищали промышленность США, но и побудили другие страны принять ответные меры, усугубив Великую депрессию и способствуя росту политического экстремизма, особенно в Европе.
Сегодня политика многих европейских стран также смещается вправо. Нынешняя правящая партия Италии восходит к фашистскому движению Бенито Муссолини; точно так же партия шведских демократов имеет неонацистские корни. В Польше и Венгрии правые правительства демонстрируют усиливающиеся авторитарные тенденции. Если стремительно растущие цены на энергоносители и безудержная инфляция ухудшат экономические условия — вероятный сценарий в краткосрочной перспективе — крайне правые силы могут укрепить свои позиции на континенте.
Можно было бы возразить, что большие затраты на санкции стоили того, если бы они существенно мешали военным усилиям России. Но хотя Россия, безусловно, пострадала, а Украина добилась громких военных побед, почти пятая часть территории Украины остается под российской оккупацией. Если ЕС терпит столько боли, а российская агрессия идет полным ходом, санкции становятся равносильными самобичеванию. Вот почему моральное возмущение, каким бы оправданным оно ни было, никогда не должно управлять политикой.
Безусловно, международный имидж ЕС уже давно основан на его репутации силы демократии, прав человека и порядка, основанного на правилах, что укрепляет доводы в пользу смелого, хотя и дорогостоящего ответа на российскую агрессию. Но если бы возобладали более хладнокровные, было бы очевидно, что быстрый отказ от поставок энергоносителей из России подорвал бы глобальные позиции ЕС, подорвав его репутацию в области устойчивого развития (в качестве примера можно привести переход на уголь) и вызвав глобальный энергетический кризис. что наносит ущерб более бедным странам.
Учитывая, что на долю ЕС приходится 11% мирового потребления энергии, его стремление обеспечить запасные поставки неизбежно разрушит всю мировую экономику. В конце концов, альтернативные поставки, обеспеченные ЕС, не простаивали. Международные поставки нефти и СПГ уже были ограничены, а производственных мощностей было недостаточно, чтобы компенсировать потерю поставок из России.
В результате, когда ЕС отказался от российской энергии, мир внезапно столкнулся с нехваткой энергии, а страны Азии, Латинской Америки и других стран потеряли доступ к некоторым источникам, от которых они ранее зависели. Фактически, стремительный рост цен на газ в Европе побудил некоторых грузоотправителей перенаправить грузы СПГ из Азии в Европу.
Слишком долго ЕС считал, что торгово-экономическими отношениями можно управлять, не принимая во внимание соображения внешней политики и безопасности. Война на Украине сделала этот подход несостоятельным. Но это должно было вызвать более обдуманные дебаты о том, что должно быть дальше, а не резкий отказ от поставок энергоресурсов из России. Это было огромное решение, непосредственно имевшее отношение к социально-экономической безопасности Европы; сделав это опрометчиво, ЕС совершил крупную стратегическую ошибку.
Действия России в Украине явно неоправданны и недобросовестны. Но для Европы нет особого смысла реагировать на это, нанося ущерб собственной конкурентоспособности и глобальному положению. Европе потребуются годы, чтобы оправиться от беспрецедентного энергетического кризиса, который она помогла создать.
Источник: Japan Times